Тонны и тонны почвы должны были быть перемещены, и он долгое время недоумевал, куда же она делась, пока один из шедших вниз туннелей большой ширины и длины не привел его к месту, где был слышен рокот подземного водопада. Вскоре он уже был на берегу большой подземной реки, уходившей далеко к центру планеты, где она, несомненно, впадала в подземный океан Омелан. В эту стремительную реку бесчисленные поколения ульсио сбрасывали землю, которую они выкапывали во время строительства своих обширных лабиринтов. Лишь ненадолго задержался Чек у подземной реки. Его, на первый взгляд, бессмысленные поиски на самом деле направлялись на поиски определенной цели, и эту цель он преследовал с энергией и целеустремленностью отчаяния. Он исследовал множество ходов, кончавшихся подземными камерами или другими помещениями, осматривал их из безопасной глубины нор, пока не убеждался на своих паучьих лапах и за короткое время покрыл значительное расстояние.

Его поиски не увенчались успехом, и он решил вернуться в тюрьму к своему прикованному рикору и посмотреть, не нужно ли ему помочь. Дойдя до конца прохода, кончавшегося в этой камере, он замедлил шаги у самого выхода из норы: отсюда он в полной безопасности мог рассмотреть, что делается в камере. Он увидел, что в раскрытой двери появилась фигура воина. Рикор сидел навалившись на стол, его руки медленно двигались в поисках пищи. Чек видел, как воин взглянул на рикора, его глаза широко раскрылись, и пепельная бледность сменила бронзовый цвет кожи. Воин отступил назад, как будто его ударили в лицо, парализованный страхом, он стоял так несколько мгновений, затем приглушенно вскрикнул, повернулся и побежал. Как жаль, что калдан Чек не мог смеяться!

Быстро войдя в комнату, он подполз к столу, взобрался на плечи рикора и принялся ждать. Можно было подумать, что у Чека, не умевшего даже улыбаться, появилось чувство юмора. Около получаса просидел он так, затем до него донесся звук шагов, приближавшихся по каменному полу коридора. Он услышал звон оружия, задевавшего за стены, и понял, что эти люди торопятся. Но перед входом в его камеру они остановились и пошли медленнее. Впереди был офицер, а за ним, по-прежнему широко раскрыв глаза, шел немного ошеломленный воин, который выбежал в такой панике. Войдя в комнату, они остановились, и офицер взглянул на воина. Пальцем он указал на Чека.

— Вот он сидит! Неужели ты солгал своему двару?

— Клянусь, — воскликнул воин, — я сказал правду. Это существо сидело без головы, наклонясь над столом. Пусть первый предок убьет меня на месте, если это неправда!

Офицер был в недоумении. Марсиане очень редко лгут. Он почесал затылок. Затем обратился к Чеку.

— Долго ли ты находишься здесь?

— Кто может знать лучше тех, кто поместил меня сюда и приковал к стене? — вопросом на вопрос ответил Чек.

— Видел ли ты этого воина несколько минут тому назад?

— Да, я видел его, — ответил Чек.

— И ты сидел там же, где сидишь теперь?

— Посмотри на эту цепь и скажи, где я еще мог сидеть? — воскликнул Чек. — Разве люди твоего города так глупы?

Три остальных воина подошли поближе с целью получше рассмотреть пленника. Они улыбались неудаче, постигшей их товарища. Офицер же пригрозил Чеку:

— Твой язык так же ядовит, как и язык львицы, которую по приказу О-Тара отвели в крепость Джэтан.

— Ты говоришь о молодой женщине, взятой в плен вместе со мной? — спросил Чек. Его монотонный голос и лишенное выражения лицо не выдавали его заинтересованности в этом вопросе.

— Я говорю о ней, — ответил двар и повернулся к воину, вызвавшему его. — Возвращайся в казарму и оставайся там до следующих игр. Может, за это время твои глаза перестанут обманывать тебя.

Воин бросил яростный взгляд на Чека и отвернулся. Офицер покачал головой.

— Не понимаю, — пробормотал он. — У-Ван всегда был правдивым и надежным воином. Возможно ли это?.. — Он проницательно взглянул на Чека. — Твоя голова не соответствует твоему телу, парень! — воскликнул он. — В наших легендах рассказывается о древних существах, которые могли вызывать галлюцинации у людей. Если ты из их числа, может, У-Ван пострадал от твоей силы? Если это так, то О-Тар знал бы, что делать с тобой. — Он повернулся и приказал своим воинам следовать за собой.

— Подождите! — крикнул Чек. — Я голоден… Принесите мне еды.

— У тебя была пища, — ответил воин.

— Я не могу есть один раз в день, — сказал Чек. — Мне нужна еда чаще. Пришлите мне пищи.

— Тебе принесут еду, — ответил офицер, — никто не смеет сказать, что пленники Манатора голодают. Законы Манатора справедливы. — И он удалился.

Как только смолк звук их шагов, Чек сполз с плеч рикора и пробрался в нору, где спрятал ключ.

Открыв им замок, он снял кандалы с ноги рикора и вновь спрятал ключ в нору. Затем вернулся на свое место на плечи безмозглого существа.

Вскоре послышались шаги, он встал и вышел в соседний коридор. Здесь Чек спрятался и стал прислушиваться. Он услышал приглушенное восклицание и металлический звук, с которым ударился о стол поднос. Затем вновь раздались быстрые шаги, которые замерли в глубине коридора. Чек, не теряя времени, вернулся в камеру, достал ключ и вновь приковал рикора. Затем вновь положил ключ в нору, взобрался на стол и направил руки рикора на еду. Пока рикор ел, Чек прислушивался к звукам в коридоре.

Расслышав вскоре топот ног и звон оружия, он взобрался на рикора. Вновь вошел офицер с тремя воинами. Один из них был, очевидно, тот, что принес ему пищу, так как его глаза широко раскрылись при виде Чека, сидящего за столом, воин выглядел очень глупо, когда двар строго взглянул на него.

— Было так, как я сказал, — воскликнул воин. — Его здесь не было, когда я принес пищу.

— Но ведь сейчас он здесь, — строго сказал офицер, — и кандалы у него на ноге. Посмотри! Они закрыты, но… где же ключ? Он должен быть на противоположном конце стола. Где ключ? — крикнул он Чеку.

— Как я могу, пленник, знать, где ключ от моих кандалов? — возразил Чек.

— Но он лежал здесь! — воскликнул офицер, показывая на противоположный конец стола.

— Ты видел его? — спросил Чек.

Офицер колебался.

— Нет, но он должен быть здесь, — ответил он.

— Ты видел здесь ключ? — спросил Чек у другого воина. Тот отрицательно покачал головой.

— А ты? — продолжал спрашивать у воинов калдан, обращаясь к ним поочередно.

Все сознались, что не видели ключа.

— Разве мог бы я взять его, если бы он был здесь? — продолжал он.

— Нет, он не мог бы дотянуться, — сообразил офицер, — но больше ничего подобного не будет. И-Зав, ты останешься здесь и будешь охранять пленника, пока тебя не сменят.

И-Зав ничего не ответил, но подозрительно посмотрел на Чека, в то время как офицер и остальные воины повернулись и оставили пленника.

13. Отчаянный поступок

Э-Мед пересек комнату и приблизился к Таре и девушке-рабыне Лан-О. Он грубо схватил Тару за плечо.

— Вставай! — приказал он.

Тара, отбросив руку, стала и отвернулась.

— Не трогай своей грязной рукой принцессу Гелиума, животное! — сказала она.

Э-Мед засмеялся.

— Ты думаешь, я собираюсь шутить с тобой, ты, за которую будут играть? Иди сюда!

Девушка выпрямилась во весь рост, прижала руки к груди, и Э-Мед не заметил, что тонкие пальцы ее правой руки скрылись за широким кожаным ремнем, опоясывающим ее фигуру, начиная с левого плеча.

— Если О-Тар узнает об этом, ты пожалеешь, Э-Мед, — воскликнула рабыня. — В Манаторе нет закона, отдающего девушку до того, как за нее сражались.

— Что за дело О-Тару до ее судьбы? — ответил Э-Мед. — Разве я не слышал? Разве не насмехалась она над великим джеддаком? Клянусь моим первым предком, О-Тар сделает джедом того, кто сумеет покорить ее…

— Подожди! — сказала девушка ровным низким голосом. — Возможно, ты не понимаешь, что делаешь. Личность женщины Гелиума священна для людей Гелиума. За честь беднейшей из них сам великий джеддак обнажает свой меч. Великие народы Барсума трепетали от звуков войны, которая велась в защиту Деи Торис, моей матери. Мы можем умереть, но нас нельзя унизить. Ты можешь играть в джэтан за принцессу Гелиума, но даже если выиграешь, награду не получишь никогда, ты выиграешь лишь мертвое тело. Знай, житель Манатора, что кровь Главнокомандующего течет в жилах Тары из Гелиума не зря. Вот так.